4 июля 2025 г. криминологическая лаборатория РГПУ им. А. И. Герцена при участии Санкт-Петербургского международного криминологического клуба проводит беседу «Военное направление политической криминологии»
С докладом «Мир и война отечественной криминологии» выступит Сергей Фёдорович Милюков – д.ю.н., профессор, соучредитель, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия)
Беседа пройдёт в онлайн-формате.
Ссылка для онлайн-участия будет размешена за день до беседы.
Выжимка из основного доклада
С. Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия)[1]
Мир и война отечественной криминологии
«Помни войну!»
(изречение адмирала С. О. Макарова,
высеченное на постаменте памятника
ему в крепости-герое Кронштадте)
«Si vis pacem, para bellum!”
(римский военный писатель
Флавий Вегеций, IV век от Р. Х.)
«Война – это мир»
(Дж. Оруэлл, «1984»)
Некоторые литературоведы считают, что в подлинном названии эпопеи Льва Толстого «Война и мир» написание второго слова должно означать «мiръ», т.е. не мир как состояние без войны, а мир как окружающее нас общество людей во всех его проявлениях.
Как бы то ни было, война действительно оказывает прямое или опосредованное влияние на все слои общества и на каждого индивидуума в отдельности, вне зависимости от того, осознаёт он это или нет. Автору этих строк на протяжении полувека приходится каждодневно взаимодействовать с молодыми людьми преимущественно 17–25-летнего возраста и наблюдать за их меняющимся отношением к войнам и прочим вооружённым конфликтам. Парадоксально, но, начиная с 1990-х гг., подавляющее большинство из них не осознаёт, что они вошли в мир отнюдь не в безмятежное, мирное время, а, что называется, под звуки выстрелов и пушечной канонады.
Подобное раздвоение сознания является, конечно, способом психологической защиты от ужасов вооружённого противоборства, жестокостей и мерзостей фронтового быта. Так, в Великую Отечественную войну миллионы советских граждан по-прежнему влюблялись, рожали и воспитывали детей, занимались художественным и научным творчеством. Но уходить от осознания того, что на фронте в это время гибнут тысячи и тысячи людей, разрушаются их жилища, исторические памятники и религиозные святыни, удавалось лишь на весьма короткое время.
Иное дело сейчас. Многие граждане напрочь отрешены от происходящего в степях и балках Украины, Курщины и Белгородчины, как будто там не льются потоки крови, не разрушаются жилые дома, предприятия, школы, детские сады, не гибнет животный и растительный мир. Власть будто заключила с обывательской массой негласный договор: мы не трогаем вас и пока позволяем жить как прежде, а вы, взамен, не мешаете нам вести военные действия...
Хуже, когда обет молчания накладывают на себя учёные, включая обществоведов и юристов. В период пресловутой перестройки и последовавшей за ней тотальной глобализации многие из них начисто отрешились от анализа вооружённых противостояний, имевших место в Средней Азии и на Кавказе. Игнорировались разбухание ареала господства агрессивного блока НАТО с наглым переходом его вооружённых структур через бывшие границы СССР; разнузданная русофобская и реваншистская пропаганда; прославление Бандеры и прибалтийских «лесных братьев»; обеление Гитлера, Муссолини и их ярых последователей в Европе, Америке и других регионах мира.
Науки уголовное право, криминология, уголовный процесс, оперативно-розыскная деятельность и уголовно-исполнительное право практически начисто оказались демобилизованными. Похожая судьба постигла одноимённые отрасли права. Так, в рамках принятого в 1996 г. УК РФ, вопреки установлениям части 1 его статьи 1, не нашлось места для правовых норм, действующих в военное время либо в боевой обстановке, а заявленный в нём соответствующий военно-уголовный закон в последовавшие 26 лет так и не был принят. Не изменила положение вещей разгоревшаяся в 2012 г. в Донбассе гражданская война с активным участием в ней вооружённых формирований и спецслужб России. Даже начавшиеся 24 февраля 2022 г. широкомасштабные боевые действия не сразу побудили законодателя к реконструкции ответственности за воинские преступления, а лишь спустя несколько месяцев, когда стало совершенно ясно, что СВО по ряду причин не закончится быстро, а превратится в многолетнюю изнурительную войну с объединённым Западом. Указанная реконструкция была проведена поспешно и с многочисленными сущностными и юридико-техническими изъянами[2].
Публикации «гражданских» юристов и криминологов на тему военно-уголовного права были скорее исключением[3] и касались они преимущественно воинских преступлений мирного времени (т.н. «дедовщина» и т.п.). Конечно, соответствующие изыскания проводились в закрытых для основной массы правоведов и криминологов военных и военизированных вузах и НИИ. Но и там само употребление термина «военно-уголовное право» не поощрялось на протяжении десятилетий[4].
С немалыми сложностями происходит формирование новой научной отрасли (которую мы предложили назвать «военно-полевая криминология»[5]), поскольку наблюдается стойкое сопротивление либеральной части научного и преподавательского корпуса, не потерявшей надежд на восстановление прежних порядков времён глобализации и всепроникающей толерантности. Эти надежды окрепли с приходом к власти в США Д. Трампа, который заявил себя радикальным миротворцем планетарного масштаба.
К предмету военно-полевой криминологии следует отнести изучение причин и хода удачных и неудачных для России войн и конфликтов, их влияние на состояние, структуру и динамику воинской и общеуголовной преступности, а также предупреждение соответствующих категорий преступлений. Важно детально изучить ход и итоги советско-финской, Великой Отечественной, советско-афганской, первой и второй «чеченских», а также сирийской войн с их несомненными удачами и досадными поражениями.
И, конечно, в первую голову надо детально проанализировать причины, ход боевых действий и промежуточные итоги СВО, с её влиянием на состояние правопорядка в стране. При этом важно не упустить из вида не только негативные, но и позитивные последствия участия граждан в боевых действиях и обеспечении их в ближнем и дальнем тылу. В максимальной степени надо обеспечить участие в этих процессах лиц, совершивших преступления, в т. ч. тяжкие и особо тяжкие. При этом, опять же следует учитывать определённый опыт давних (арестантские роты в первой обороне Севастополя) и недавних войн (штрафные роты и батальоны в кровопролитных сражениях 1942–1945 гг.)[6].
Наконец, нельзя зацикливаться на изучении собственно воинской преступности, включая чудовищные злодеяния бандеровцев и других нацистских последышей на Украине и временно захваченных ими территориях коренной России. Большую тревогу вызывает разгул всякого рода мошенничества в нашей стране. Умело действующие внутри и из-за рубежа квалифицированные преступники в смычке со спецслужбами ряда стран во всё больших масштабах вовлекают наших граждан в диверсионно-террористическую деятельность. Меры же противодействия ей, включая внепроцессуальную репрессию, представляются нам весьма робкими и непоследовательными.
В заключение воспроизведу ещё одно мудрое высказывание: «Жизнь человеческая не просто воинское служение, а бой» (Франческо Петрарки, 1304–1374 гг.). Пусть оно подвигнет нас – криминологов и правоведов – к смелому обсуждению обрисованных выше проблем, не сглаживая их острые углы, на благо новой Победы России над своими вековыми противниками и их приспешниками.
Отклики на тезисы доклада
В. Н. Бурлаков (Санкт-Петербург, Россия)[7]
Несколько соображений по докладу С. Ф. Милюкова
Во-первых, каков предмет обсуждения при такой постановке докладчиком вопроса? Автор пишет: «в рамках принятого в 1996 г. УК РФ, вопреки установлениям части 1 его статьи 1, не нашлось места для правовых норм, действующих в военное время либо в боевой обстановке, а заявленный в нём соответствующий военно-уголовный закон в последовавшие 26 лет так и не был принят… Даже начавшиеся 24 февраля 2022 г. широкомасштабные боевые действия в рамках СВО не сразу побудили законодателя к реконструкции ответственности за воинские преступления».
Однако заметим, что дополнения в УК РФ всё-таки были. Например, в диспозицию ст. 275 УК РФ «Государственная измена» включены действия, состоящие в переходе на строну противника (лучше сказать «на сторону врага»!); в УК РФ появилась новая статья: 80.2 «Освобождение от наказания в связи с прохождением военной службы в период мобилизации, в период военного положения или в военное время». Было бы целесообразно продолжить законодателю такую практику и дополнить ряд существующих норм квалифицирующим признаком «совершение указанных действий в военное время». Это относится к составам преступлений террористической и экстремистской направленности.
Но более важным представляется вопрос: какова причина отсутствия военного компонента в уголовном праве России? Можно предположить, что такой причиной является нежелание российского законодателя получить упрёк в области проведения миролюбивой политики.
Во-вторых, название доклада «стреляет», звучит необычно, но не совсем понятно. С. Ф. Милюков является автором понятия «военно-полевая криминология»[8], называет её новой научной отраслью, которая, как он отмечает, с немалыми сложностями проходит «приписку» в отечественной науке. Наверное, использование термина «военно-полевая» подогревает такие сложности. Широко известен термин «военно-полевая хирургия», который, прежде всего, означает проведение медицинских операций на поле боя с использованием специальных методик. Трудно представить, если воспользоваться аналогией, практическую работу военно-полевой криминологии. Разве что проведение криминологических исследований в полосе военных действий, подобно военным корреспондентам, которые собирают материал для своих репортажей. Мне больше понравилось другое название, которое поставлено в качестве темы беседы: «военное направление политической криминологии». Ведь вопрос объявления военного положения – это вопрос политический со всеми присущими ему компонентами (причины, субъекты, продолжительность и др.).
В-третьих, в связи с обсуждением новой отрасли криминологии представляет научный интерес вопрос о пределах отраслезации отечественной криминологии. Невско-волжскую школу криминологии отличает этот подход. Он является магистральным в развитии криминологической науки. В то же время в российской криминологии нет единого подхода к построению структуры этой науки. Одни учёные, следуя традициям, выделяют в криминологии Общую и Особенную части. В Общей части рассматриваются базовые криминологические явления: преступность, её причины, личность преступника, меры предупреждения преступности. В Особенной части даётся криминологическая характеристика отдельных видов преступности.
Другие учёные, в том числе представитель вышеназванной школы, считают, что такое деление криминологии является анахронизмом. Они предлагают выделять общую криминологическую теорию, отрасли криминологии (семейная, пенитенциарная, политическая, экономическая и др.) и частные криминологические проблемы, используя для этого системный подход. Частные криминологические проблемы, по их мнению, должны описывать закономерности массового воспроизводства отдельных видов преступного поведения.
Нужно отметить, что многое из перечисленного находится в стадии первоначального научного осмысления, и поэтому не может механически включаться в содержание устоявшейся науки. Ведь по сути, каждая новая отрасль представляется как микрокриминология, поэтому возникают сомнения. В частности, такие: отраслезация криминологии может приводить к простому умножению общих понятий и увеличению объёма информации, не всегда обладающей новой сущностью; отсутствие общепризнанной концепции основания для формирования новой отрасли не исключает появление «случайных» отраслей.
Поставленные докладчиком вопросы ни в коей мере не ставят под сомнение его вывод о целесообразности «военно-полевой криминологии». Ответы на эти вопросы станут элементами содержания предлагаемой отрасли.
В связи с 75-летием Сергея Фёдоровича хотелось бы поздравить действительного учёного и пожелать ему крепкого здоровья и новых творческих свершений.
Д. М. Гаджиев (Махачкала, Россия)[9]
Об актуальности военно-полевой криминологии
Уважаемый Сергей Фёдорович Милюков в своём докладе обосновывает необходимость формирования новой криминологической отрасли – военно-полевой криминологии (далее – ВПК). Глядя на «воронку преступности»[10], можно констатировать, что положения ВПК особенно актуальны для восьмого уровня преступности – внешнегосударственного, включающего в себя агрессивные войны.
Докладчик предлагает детально изучить ход и итоги войн советского и современного периодов. Результаты исследований в рамках ВПК будут весьма чувствительны для власти: вскроются недостатки и упущения военно-политического руководства в ходе удачных и неудачных для России войн (конфликтов). Эти проблемы частично раскрыты в мемуарах наших прославленных военачальников и полководцев, а также исследуются в закрытых учебных заведениях.
Отдельные учёные возразят: данные вопросы – не предмет криминологической науки, а МИД РФ может в переговорном процессе добиться нейтрализации зарождающегося военного конфликта. Более того, Служба внешней разведки РФ призвана защищать безопасность государства от внешних угроз, а также обеспечивать президента разведывательной информацией, необходимой для принятий решений в оборонной области. Однако, как показывает практика, не всё в руках внешнеполитического ведомства. Так, СССР, подписав в 1939 г. «Пакт Молотова – Риббентропа» выиграл время для подготовки к войне, а Минские соглашения 2015 г., к сожалению, привели к обратному результату.
Сейчас российские войны продолжают выполнять задачи специальной военной операции (далее – СВО), Курская область практически освобождена от ВСУ. Дагестанцы принимают активное участие в СВО. По состоянию на 12.07.2023 г. в СВО приняли участие свыше 23 тыс. дагестанцев[11], звания Героя России удостоены 11 дагестанцев (по состоянию на 29.06.2024 г.)[12], более 220 – награждены орденами Мужества (по состоянию на 29.12.2022 г.)[13]. В этой связи вспоминаются слова, сказанные нашим президентом В.В. Путиным в августе 1999 г. во время его первого приезда в Дагестан, когда дагестанцы защитили Россию от международных террористов, вторгшихся в Дагестан с территории Чечни (август 1999 г.): «Видя, как они защищают свою землю и Россию, я ещё сильнее полюбил Дагестан и дагестанцев»[14].
В условиях глобализации и многофакторных угроз, каждое государство пытается отстаивать свои национальные интересы, в том числе прибегая к военным действиям. При этом западные страны во главе США, используя коррупционные механизмы, межконфессиональные, межнациональные, межтерриториальные, межрелигиозные и иные противоречия, создают управляемый хаос в отдельных государствах для последующего их использования в качестве расходного материала, разжигая региональные военные конфликты.
В этих условиях поиск научным сообществом, в том числе и в рамках ВПК, антикриминогенных предложений будет способствовать активизации переговорного процесса, а в случае военного конфликта – укреплению высокой боеготовности России.
Анализ имеющейся информации позволяет выявить некоторые причины осложнений в ходе СВО:
- В период первой фазы СВО (февраль–июль 2022 г.) наблюдалось падение материального благополучия населения, которое снижало его поддержку спецоперации;
- Молодёжь меньше поддерживала спецоперацию, нежели люди старшего возраста;
- Успешному движению нашей армии мешали некие «экономические интересы»[15];
- Армии не хватает квадрокоптеров[16].
Полагаю, что исследование рассматриваемых проблем в рамках ВПК позволит укрепить обороноспособность страны; минимизировать потери в ходе проведения СВО; апробировать в боевой обстановке новые образцы военной техники.
Необходимо добиться прекращения военной помощи Украине со стороны США и других стран. Активная внешнеполитическая деятельность руководства России по развенчанию идеологии и практики нацизма на Украине приводит к пониманию того, что весь мир должен противостоять коричневой чуме.
В заключение хочу сердечно поздравить Сергея Фёдоровича с предстоящим юбилеем! В докладчике сочетаются лучшие качества учёного: высокий профессионализм, широкий кругозор, безупречная репутация. Желаю Вам, Сергей Фёдорович, крепкого здоровья, долголетия, благополучия и научного вдохновения!
Л. В. Готчина (Санкт-Петербург, Россия)[17]
Ознакомившись с тезисами доклада С. Ф. Милюкова «Мир и война отечественной криминологии», выскажу некоторые свои соображения по поводу поднимаемых в них вопросах. Соглашусь с Сергеем Фёдоровичем в том, что «многие граждане напрочь отрешены от происходящего в степях и балках Украины, Курщины и Белгородчины…»[18]. Считаю, что часть из них ведёт себя так по незнанию, какая-то часть – из принципа «моя хата с краю». В целях повышения правовой грамотности населения и его сохранения необходимо разъяснять гражданам проблемы происходящего с научной точки зрения. Как считает В. Н. Бурлаков, эти знания являются содержанием военного направления политической криминологии[19]. Поддерживаю Д. А. Шестакова в том, что в рамках этого направления необходимо исследовать преступную составляющую войн и вооружённых конфликтов и виктимность государства[20]. Между тем, термин военно-полевая криминология[21] имеет право на существование. У автора есть право на его введение, сама постановка вопроса характеризует докладчика как смелого человека.
В условиях проведения СВО изменилась структура преступности. Как правильно отмечает Сергей Фёдорович, произошёл резкий всплеск коррупционных, диверсионно-террористических, мошеннических преступлений, направленных против обороноспособности страны.
Факты, озвученные Д. М. Гаджиевым, о том, что «молодёжь меньше поддерживала спецоперацию, нежели люди старшего возраста»[22], являются показателем нравственного состояния общества. В этой связи криминологические знания, которые в России даются в рамках получения юридического образования, необходимы всей молодёжи. Напомню, криминология имеет психологическое и социологическое направления, а на Западе преподаётся в цикле естественных дисциплин. И это не случайно. Ознакомление населения с криминологическими знаниями в виде правового просвещения первостепенно важно. «В условиях разыгрывающейся сегодня трагедии истребления духовных и материальных ресурсов России важнейшая из задач российских криминологов состоит в научных рекомендациях по защите её независимости, самобытности и самодостаточности в интерсах россиян и их семей от криминализированного и некриминализированного, но подлежащего криминализации зла»[23].
Не могу согласиться с Р. В. Закомолдиным, полагающим, что участие в СВО непрофессионалов отнюдь не способствует её эффективности. В ходе СВО совершаются зверские преступления, а СМИ об этом не говорят, чтобы не было паники и хаоса среди населения. В Курской области в первые дни захода преступников, население спасалось бегством, и граждане-непрофессионалы, лица территориальной обороны пресекали преступления, сбивали беспилотники брошенным наёмниками оружием. Такие же действия «непрофессионалов» продолжаются четвёртый год в Белгородской области. А в отношении ряда профессионалов сегодня расследуются уголовные дела…
И. М. Рагимов и Х. Д. Аликперов правильно отметили, что докладчик затронул малоисследованную в теории криминологии чрезвычайно актуальную политико-правовую проблему, носящую глобальный характер[24].
Отвечая на некоторые вопросы наших коллег из Азербайджана, скажу, что снижение зарегистрированных показателей преступности в России в 2022-2024 гг. – это результат сокращения численности населения страны; некомплекта сотрудников правоохранительных органов; роста латентности, прежде всего, наркопреступлений, коррупционных и иных деяний. При этом угроза роста количества преступлений в России после завершения СВО, в том числе за счёт умышленных преступлений, высока. Для снижения этого риска необходимо разъяснять молодёжи криминологические основы, сущность, причины и возможные последствия СВО; обеспечить достойные социальные условия бывшим участникам СВО, в т.ч. возможность их кадрового продвижения.
В заключение поздравляю Сергея Федоровича с наступающим юбилеем, желаю ему крепкого здоровья, творческого долголетия и вдохновения!
А. П. Данилов (Санкт-Петербург, Россия)[25]
О развитии политической криминологии и её подотрасли – аресологии
(в связи с докладом С. Ф. Милюкова)
Военное направление политической криминологии (аресология). Ознакомившись с тезисами доклада Сергея Фёдоровича Милюкова и поступившими откликами на них, хотелось бы высказать слова поддержки юбиляру за его важную, ответственную гражданскую позицию. Обозначу также некоторые соображения, связанные с поднятой проблематикой. Докладчик, начиная с 2022 г., ставит вопрос о необходимости формирования новой научной отрасли – «военно-полевой криминологии»[26]. При этом, он отмечает, что «наблюдается стойкое сопротивление либеральной части научного и преподавательского корпуса» данному процессу[27]. Я не отношу себя к лицам, мыслящим либерально, но идею Сергея Фёдоровича не могу поддержать, и вот почему.
К предмету «военно-полевой криминологии» докладчик относит: 1) причины и ход удачных и неудачных для России войн и конфликтов; 2) влияние войн и конфликтов на состояние, структуру, динамику воинской и общеуголовной преступности; 3) предупреждение соответствующих категорий преступлений.
Как мне представляется, причины и ход удачных и неудачных для России войн и конфликтов должны изучаться в рамках военной науки, в частности, военной истории.
Влияние же войн и конфликтов на состояние, структуру, динамику воинских и общеуголовных преступлений, по моему субъективному мнению, относится к предмету политической криминологии (а точнее, к предмету её подотрасли, о чём речь пойдёт далее), т.к. зачастую войны и конфликты – это реализация преступной (агрессивной) политики государств, а именно политическая криминология исследует «взаимосвязи преступности и политики»[28].
В рамках политического преступностиведения следует развивать военное направление политической криминологии (как и названа тема нашей беседы). Для удобства (краткости) я бы именовал это направление «аресологией». Общеизвестно, что Арес древними греками почитался как бог войны. От богини честной и справедливой войны – Афины Паллады – он отличался вероломством и хитростью, предпочитал войну коварную, кровавую, войну ради самой войны.
В рамках аресологии должны изучаться военные преступления (например, применение запрещённых средств и методов ведения войны), преступления против мира и безопасности человечества (агрессия, геноцид и др.), совершаемые в ходе вооружённых конфликтов и войн. К предмету аресологии я бы отнёс и влияние войн и конфликтов на состояние, структуру, динамику воинских и общеуголовных преступлений.
Президент нашего Клуба Д. А. Шестаков в своём учебнике по криминологии (2006) говорит о преступной политике как предмете политического преступностиведения и к ней относит, в том числе преступления, предусмотренные нормами международного права[29]. Учитывая развитие политической криминологии (становление аресологии), преступления, предусмотренные нормами международного права, совершаемые в ходе вооружённых конфликтов и войн, полагаю, надлежит изучать в рамках аресологии.
Военная криминология как отрасль преступностиведения. Обозначенное докладчиком в качестве предмета военно-полевой криминологии предупреждение соответствующих категорий преступлений небесспорно. Во-первых, не очень понятно, о каких преступлениях юбиляр ведёт речь. Во-вторых, воинские преступления и противодействие им всё же должна изучать соответствующая отрасль преступностиведения. Думаю, таковой является военная криминология – криминологическая отрасль, исследующая взаимосвязи преступности и военной сферы. (Если есть сферы экономика, культура, спорт, то, безусловно, существует и военная сфера, воспроизводящая массу преступлений.)
Ещё в 2001 г. добрый друг нашего Клуба Сергей Михайлович Иншаков подготовил учебник по военной криминологии[30], о чём юбиляр, наверное, скажет в своём докладе. Учитель же С. М. Иншакова – Виктор Васильевич Лунеев, известный своими фундаментальными трудами[31] – о проблемах воинской преступности писал много и содержательно. В 1969 г. Виктор Васильевич защитил кандидатскую диссертацию «Мотивы воинских преступлений (криминологическое исследование)», а в 1980 г. – докторскую «Предупреждение преступности в Вооружённых Силах СССР (мотивация, прогнозирование, профилактика)». В. В. Лунеев подготовил первые в истории Вооружённых Сил СССР учебники по военной криминологии.
Положения криминологии государственной безопасности (КГБ) в тезисах юбиляра. Как пишет Сергей Фёдорович, «Умело действующие внутри и из-за рубежа квалифицированные преступники в смычке со спецслужбами ряда стран во всё больших масштабах вовлекают наших граждан в диверсионно-террористическую деятельность»[32]. Полагаю, что эта преступная, антиконституционная деятельность должна находиться в фокусе криминологии государственной безопасности[33]. (В. Н. Орлов именует её антигосударственной криминологией[34].) Таким образом, преступления против конституционного осуществления политики из предмета политической криминологии[35] (отрасли) я бы перенёс в предмет КГБ (подотрасли).
Политическая диверсия – пока не криминализированное преступление. На стыке военной и политической криминологии (а именно её подотрасли – КГБ) находится проблема необходимости криминализации политических диверсий. Это очень непростой вопрос, учитывая, что субъектами таковых преступлений, в первую очередь, могут являться руководители федеральных министерств, агентств и служб. Политическая диверсия – совершение действий или бездействие, направленных на разрушение системы государственного управления, дестабилизацию управления отдельными государственными органами и учреждениями, сокращение их материальных и функциональных возможностей с целью подрыва безопасности Российской Федерации. (Ст. 2811 УК РФ.)
В качестве примера политической диверсии можно привести «работу» на посту министра обороны РФ А. Сердюкова. Так, экс-директор Федеральной службы контрразведки, экс-директор ФСБ, председатель Ассоциации юристов России С. Степашин недавно следующим образом кратко охарактеризовал деяния бывшего министра: нанёс очень серьёзный удар по обороноспособности страны, в том числе военкоматам, призыву, всему остальному[36].
В заключение своего отклика хотел бы поздравить Сергея Фёдоровича с юбилеем, пожелать ему крепкого здоровья, сил и энергии для его важной научной деятельности, укрепляющей безопасность нашей страны!
Р. В. Закомолдин (Москва, Россия)[37]
Как только война становится реальностью,
всякое мнение, не берущее её в расчёт, начинает звучать неверно
Альберт Камю
(философ, журналист, писатель, драматург, публицист, эссеист)
Я занимаюсь воинской преступностью и преступлениями против военной службы с 1998 г. С этого же времени знаком с работами Сергея Фёдоровича Милюкова. В начале 2000-х мне довелось познакомиться с ним лично. К докладчику испытываю чувство глубокого уважения, тем не менее, со многими тезисами его доклада не могу согласиться. Противоречия в наших взглядах особенно обострились с началом специальной военной операции. Позволю себе кратко высказаться по некоторым вопросам.
- Прежде всего, следует разграничивать военные, политические и юридические науки. Криминология относится к последним. Героизм, военная тактика и стратегия, успешность и неуспешность военных кампаний не имеют отношения к криминологическим исследованиям. Это явления и категории совершенно иного порядка. При этом криминология не может быть ни политической, ни военной (военно-полевой), ни прочей. Она может быть только юридической и только уголовно-правовой. Давайте придерживаться буквального толкования и не заниматься словоблудием. Это наука о преступности. А вот преступность может быть экономической, экологической, политической, воинской и пр.
- Война не должна определять ни государственную политику, в целом, ни уголовно-правовую политику, в частности. Война – это негативное явление, которое смертоносно, вредоносно и ущербно. В контексте криминологии, война – это обстановка, на фоне и в условиях которой трансформируется преступность. Предметом криминологических исследований должна быть не война как таковая, а преступность, совершаемая в условиях войны.
- С криминологической точки зрения, война – это деструктив, деформация, негативное явление. Оборонительная война имеет оправдание, в том числе, уголовно-правовое – это необходимая оборона (возможно, что и крайняя необходимость, если речь идёт об упреждающей, превентивной обороне). Агрессивная война не имеет оправдания, это нападение и это преступление.
- Недопустимо для правоведа агитировать за внесудебные репрессии (мягко говоря, неправовые методы). Очень осторожно следует рассуждать об участии в военных действиях осуждённых (особенно за тяжкие и особо тяжкие преступления). Много тонких и неоднозначных моментов. Однако, не следует на волне военных и боевых действий быть столь категоричным, развешивать ярлыки и обличать учёных в бездействии. Наше оружие – перо, страницы научных изданий, трибуны научных форумов, коими мы активно пользуемся.
Всякая специальная военная операция – это дело профессионалов. Непосредственное участие в таких мероприятиях непрофессионалов отнюдь не способствует их эффективности, достижению поставленных целей и решению поставленных задач. Мобилизация в таких случаях потому и объявляется частичной, чтобы ряды военнослужащих пополнились профессионалами – лицами с боевыми опытом и навыками, специальной подготовкой.
Это, конечно, лишь малая толика моего несогласия с докладчиком, но я постарался оставаться в рамках криминологии.
Н. И. Кузнецова (Москва, Россия)[38]
О военно-полевой криминологии (в связи с юбилеем моего учителя С. Ф. Милюкова)
1 июня 2025 г. отмечает свой 75-летний юбилей выдающийся учёный, известный криминолог, мой учитель Сергей Фёдорович Милюков. Творческая жизнь Сергея Фёдоровича – это свыше 500 его научных трудов, несущих на себе печать широкого кругозора докладчика, его незаурядного, пытливого ума, стремления даже в самых разработанных темах найти что-то своё, оригинальное, свежее, находящееся на острие научной мысли.
Докладчик – личность многогранная: он интеллектуал, юрист и педагог, политолог и экономист, профессионал-исследователь, проводящий много времени в библиотеках. Сергей Фёдорович родился в российской глубинке, в поселке Рамонь Воронежской области. Это удивительное по красоте место богато реками, лесами, полями и плодородной землёй. Не в этом ли истоки патриотизма юбиляра, его беззаветной любви к Родине и русской природе?
Докладчик обладает удивительным талантом видеть связь явлений, на первый взгляд, далёких друг от друга. К примеру, какая связь может быть между военной наукой и криминологией? А С. Ф. Милюков не только увидел их взаимосвязь, но и выдвинул концепцию нового направления криминологической науки – военно-полевой криминологии[39], предметом которой являются причины и условия, порождающие войны и сопутствующие им демографические, социальные, экономические, культурно-нравственные и психологические процессы[40]. При этом новое направление должно вобрать в себя достижения других наук, предметом которых выступают вооружённые конфликты.
Другой пример. Казалось бы, какая зависимость может существовать между войной и охраной окружающей среды? Однако юбиляр сумел доказать своими работами, что она не только имеет место, но и нуждается в изучении и, как следствие, выработке предложений по минимизации вреда, причиняемого природе вооружёнными конфликтами[41]. Любая война является экологической катастрофой и крайне негативно влияет на и без того плачевное состояние окружающей среды, ставя под угрозу существование нынешней цивилизации.
В заключение хочется пожелать дорогому Сергею Фёдоровичу крепкого здоровья, неиссякаемой энергии, человеческого счастья, талантливых учеников и долгих лет жизни.
И. М. Рагимов (Баку, Азербайджан)[42], Х. Д. Аликперов[43] (Баку, Азербайджан)
Концептуальные основы нового направления в криминологии
Уважаемый С. Ф. Милюков представил на рассмотрение преступностиведов постсоветского пространства крайне интересную междисциплинарную проблему – «военное направление политической криминологии», в рамках которой предпринял попытку с позиций политологии и социологии, криминологии и уголовного права и т.д. раскрыть ряд новых социально-правовых и нравственно-духовных граней военных конфликтов[44] в мире.
Эта малоисследованная в теории криминологии чрезвычайно актуальная политико-правовая проблема сегодня носит глобальный характер, так как представляет реальную угрозу для мира и безопасности человечества, жизни и здоровья миллионов людей, оказавшихся (в т.ч. и поневоле) в зоне боевых действий.
Историография военных конфликтов показывает, что в ходе любых широкомасштабных вооружённых противостояний совершаются не только многочисленные преступления против мира и человечества (в результате чего происходит массовая гибель людей, в том числе детей, стариков, женщин), но и варварски разрушаются города и другие населённые пункты, критически важные объекты жизнедеятельности социума (школы, больницы, электростанции), что ещё больше усугубляет положение тех, кто оказался в театре военных действий (вспомним трагедии Ирака, Югославии, Ливии и др.).
Поэтому актуальность заявленной Сергеем Фёдоровичем темы доклада не вызывает сомнений в силу своей очевидности и высокой общественной опасности.
Мы полностью разделяем выводы докладчика о том, что «любой военный конфликт, в особенности война, оказывает прямое или опосредованное влияние на все слои общества и на каждого индивидуума в отдельности, вне зависимости от того, осознаёт он это или нет… Парадоксально, но начиная с 1990-х гг. подавляющее большинство из них не осознаёт, что они вошли в мир отнюдь не в мирное время, а, что называется, под звуки выстрелов и пушечной канонады»[45].
Прав автор и в том, что нормы действующего уголовного законодательства Российской Федерации не в полной мере регулируют многие правоотношения, возникающие в условиях широкомасштабных военных действий, а предпринятые законодателем в 2022 г. попытки в этом направлении «были реализованы с многочисленными сущностными и юридико-техническими изъянами»[46].
Заслуживает одобрения и идея автора о необходимости при формировании концепции предложенной им доктрины военно-полевой криминологии «детально изучить ход и итоги советско-финской, Великой Отечественной, советско-афганской, первой и второй «чеченских», а также сирийской войн с их несомненными удачами и досадными поражениями»[47].
Такая ретроспективная рецепция правового опыта прошлого обусловлена тем, что часто в ходе военных конфликтов совершаются чудовищные злодеяния (например, поджог украинскими националистами Дома профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 г., повлекший гибель более сорока граждан; мучительные убийства тысяч и тысяч детей, женщин и стариков в газовых камерах, совершённые фашистами в годы Великой Отечественной войны), которые порой не охватываются классическими формами или видами преступлений, посягающих на жизнь и здоровье людей даже на уровне института аналогии в праве.
В частности, такая дилемма стояла и перед инициаторами Нюренбергского трибунала. Принимая во внимание неустранимые противоречия между нормами национального и международного права, с одной стороны, и беспрецедентными по своей сути злодеяниями, совершёнными нацистами в массовом порядке – с другой, страны-победительницы во Второй мировой войне, как носители верховной власти в Германии (в связи с утратой ею правосубъектности), 8 августа 1945 г. приняли единственно верные в сложившейся ситуации решения:
- учредить открытый Международный военный трибунал (сокращённо – МВТ) с универсальной юрисдикцией для судебного преследования и наказания главных военных преступников европейских стран оси;
- на основе международных договоров и соглашений, базовых ценностей естественного права, общепризнанных принципов уголовного и уголовно-процессуального права, с учётом отдельных положений англосаксонской и романо-германской правовых систем принять Устав МВТ, нормы которого должны: а) определять полномочия и процедуры деятельности данного судебного органа; б) содержать уголовно-правовое определение понятий «преступная организация», «преступление против мира», «военное преступление» и «преступление против человечности», обладающих уголовно-правовой ретроактивностью; в) закрепить положение, согласно которому должностной статус подсудимого (будь то глава государства или иной ответственный государственный чиновник) не является основанием для освобождения его от ответственности или смягчения наказания.
Полагаем, что наряду с другими ценными предложениями докладчика этот позитивный опыт Нюренбергского военного трибунала должен найти отражение в предложенной Сергеем Фёдоровичем доктрине военного направления политической криминологии.
Как и всякая новаторская концепция, представленная С. Ф. Милюковым доктрина военно-полевой криминологии вызывает ряд вопросов, чётких ответов на которых нет в тезисах его доклада, что, видимо, связано с ограниченностью их листажа. Поэтому в ходе доклада хотелось бы услышать от уважаемого Сергея Федоровича ответы на следующие вопросы:
Первый: в чём заключаются отличия специальной военной операции, проводимой Россией с целью демилитаризации и денацификации Украины, защиты жизни и здоровья мирного населения Донбасса и других населенных пунктов, от войны?
Второй: можно ли отнести акты терроризма (к примеру, нападение в Крокус сити, совершённое группой вооружённых бандитов), диверсии, другие методы джихада к категории «военный (вооружённый) конфликт»?
Третий: как можно объяснить заметное сокращение преступности в России, наблюдаемое с начала специальной военной операции, то есть, в период с 2022 по 2024 г.?
Четвёртый: есть ли реальная угроза роста уровня преступности в России после завершения СВО, в том числе за счёт умышленных преступлений, совершённых участниками этого широкомасштабного военного конфликта, среди которых и бывшие уголовники, привлечённые к СВО (учитывая горькие последствия широкой амнистии от 27 марта 1953 г., что ярко показано в художественном фильме режиссера Александра Прошкина «Холодное лето 53-го»)?
В заключение хотим поздравить Сергея Фёдоровича с наступающим юбилеем и пожелать ему крепкого здоровья, дальнейших творческих достижений и успешной презентации новой доктрины на заседании Санкт-Петербургского международного криминологического клуба 20 июня 2025 года.
Выражаем надежду на то, что доклад С. Ф. Милюкова на этой прославленной международной дискуссионной площадке пройдёт в творческой атмосфере и в русле конструктивных дискуссий вокруг проблем, поднятых докладчиком в своих тезисах!
Л. Б. Смирнов (Санкт-Петербург, Россия)[48]
Доклад С. Ф. Милюкова представляет собой глубокое, актуальное и во многом новаторское исследование, посвящённое критически важной, но долгое время остававшейся на периферии научного внимания проблеме – влиянию войны и вооружённых конфликтов на состояние и развитие отечественной криминологии. Автор не только вскрывает системные проблемы современной юридической науки, но и предлагает конкретные пути их решения, что делает эту работу исключительно ценной как в теоретическом, так и в практическом отношении.
Одной из ключевых сильных сторон доклада является его безусловная актуальность. В условиях, когда Россия ведёт масштабную специальную военную операцию (далее – СВО), а гибридная война с коллективным Западом охватывает всё новые сферы общественной жизни, криминология не может оставаться в стороне от изучения преступности в контексте военных действий. С. Ф. Милюков справедливо указывает на то, что в постсоветский период произошла своеобразная «демобилизация» уголовного права и криминологии, в результате чего целый пласт правовых норм, связанных с военным временем, оказался либо неразработанным, либо устаревшим[49]. Это привело к серьёзным пробелам в законодательстве, особенно в части регулирования ответственности за воинские преступления. Автор убедительно показывает, что даже после начала СВО законодательные изменения в этой сфере проводились с опозданием и носили зачастую фрагментарный характер.
Особого внимания заслуживает предложенная автором концепция «военно-полевой криминологии» как новой научной отрасли. С. Ф. Милюков не ограничивается декларацией о необходимости такого направления, но и чётко обозначает его предмет: изучение причин и последствий войн для преступности, анализ структуры и динамики правонарушений в условиях военного времени, разработка мер предупреждения преступлений, связанных с вооружёнными конфликтами. При этом он подчёркивает важность учёта различных аспектов влияния войны на общество, включая мобилизационный потенциал граждан, в том числе лиц, совершивших преступления. Такой комплексный подход представляется крайне перспективным и заслуживающим скорейшего внедрения в научную и образовательную практику.
Методологическая основа доклада также заслуживает высокой оценки. Автор опирается на широкий исторический и правовой материал, проводя параллели между различными военными конфликтами – от Великой Отечественной войны до современных событий на Украине. Такой сравнительный анализ позволяет выявить как универсальные закономерности военной преступности, так и специфические черты, характерные для каждого конкретного периода. Особенно ценным является внимание С. Ф. Милюкова не только к собственно воинским преступлениям, но и к таким явлениям, как мошенничество, диверсионно-террористическая деятельность, киберпреступность, которые приобретают особый размах в условиях гибридной войны.
Практическая значимость доклада трудно переоценить. Выводы и предложения, содержащиеся в нём, должны стать основой для реформирования уголовного законодательства, особенно в части, касающейся военных преступлений и противодействия новым формам преступности в условиях СВО.
Доклад С.Ф. Милюкова – не просто академическое исследование, но и своего рода манифест, призыв к действию для всего научного сообщества. Он должен стать отправной точкой для серьёзных дискуссий среди криминологов, правоведов, законодателей и практиков правоохранительной деятельности. Материалы доклада целесообразно опубликовать в ведущих юридических изданиях, а также обсудить на профильных круглых столах с участием представителей правоохранительных органов и законодательной власти. Только так можно преодолеть тот «обет молчания», который, как справедливо отмечает автор, сковал многие направления юридической науки.
В. С. Харламов (Санкт-Петербург, Россия)[50]
О потенциале военно-полевой криминологии
Война представляет собой апогей криминальных проявлений. Интересы и амбиции противоборствующих сторон диктуют им необходимость бороться не на жизнь, а на смерть. Война отодвигает общечеловеческие ценности на периферию. Человеческая личность обесценивается.
И. М. Рагимовым и Х. Д. Аликперовым справедливо отмечено, «что в ходе любых широкомасштабных вооружённых противостояний совершаются не только многочисленные преступления против мира и человечества (в результате чего происходит массовая гибель людей, в том числе детей, стариков, женщин), но и варварски разрушаются города и другие населённые пункты, критически важные объекты жизнедеятельности социума (школы, больницы, электростанции), что ещё больше усугубляет положение тех, кто оказался в театре военных действий»[51].
Современная обстановка в Европе и на Ближнем Востоке свидетельствует о совершаемых там чудовищных военных преступлениях. Их перечень закреплён, в частности, в Уставе Нюрнбергского трибунала. К военным преступлениям отнесены «убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, другие преступления»[52].
Война испытывает на прочность всю национальную систему уголовно-правовой защиты общества и государства. К числу задач российского уголовного закона относятся, как известно, «охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений» (ст. 2 УК РФ). Базируясь на уголовном законе, военно-полевая криминология способна, по мысли её родоначальника Сергея Фёдоровича Милюкова, исследовать причины и ход «удачных и неудачных для России войн и конфликтов, их влияние на состояние, структуру и динамику воинской и общеуголовной преступности, а также предупреждение соответствующих категорий преступлений[53].
Присоединяюсь к выводам об актуальности, новаторстве и целесообразности военно-полевой криминологии, высказанным большинством правоведов, в числе которых учёные не только отечественные (В. Н. Бурлаков, Д. М. Гаджиев, Л. В. Готчина, Н. И. Кузнецова, Л. Б. Смирнов, Д. А. Шестаков), но и зарубежные (И. М. Рагимов, Х. Д. Аликперов).
Создаваемой С. Ф. Милюковым новой научной отрасли, как он её видит, вполне по силам опровергнуть древнее утверждение Гуго Гроция, сформулированное в трактате «О праве войны и мира, опубликованном в 1625 г.: «война совершенно несовместима с правом»[54]. Результаты разработок в рамках нового научного направления позволят снизить криминальную конфликтность в довоенный период, во время военного конфликта, а также в постконфликтный период. Право в рассматриваемых обстоятельствах возможно использовать как инструмент для установления границ безответственности, алчности и безнаказанности. В этом заключается уникальность направления преступностиведения, избранного докладчиком.
Ознакомление с тезисами юбиляра не даёт полной картины разрабатываемого им нового научного направления. В рамках выступления желательно, чтобы он пояснил некоторые свои суждения:
- Находятся ли в поле зрения военно-полевой криминологии, исходя из интерпретации термина «военно-полевая», возможные военные конфликты в космосе или потребуется военно-космическая криминология? (По аналогии нужна криминология военно-морская, военно-воздушная?);
- Чем обусловлено исключение из предмета военно-полевой криминологии исследований личности полководца-агрессора, не препятствующего криминалу в военном конфликте; детерминантов военных преступлений и виктимности государства, на что обращал внимание Д. А. Шестаков?[55]
В заключение сердечно поздравляю Сергея Фёдоровича с юбилеем, от всей души желаю ему научного вдохновения и творческих свершений!
В. М. Хомич (Минск, Республика Беларусь)[56]
Несколько вопросов к криминологии войны в связи с докладом С. Ф. Милюкова
Формирование новой отрасли криминологии, названной докладчиком «военно-полевая криминология», будет сопровождаться немалыми сложностями, в т.ч. её отрицанием, чего бы мне не хотелось. Происходит это не в силу сопротивления либеральной части криминологического сообщества. Причины совершенно другие. Многие из них названы в откликах коллег.
«Криминология войны», если ей быть, должна вскрывать властно-олигархическую криминогенность причинного комплекса военного разрешения любых конфликтов между людьми, народами, суверенными государствами и это, во-первых. А, во-вторых, криминология войны должна быть сориентирована на общегуманитарное, миротворческое, свободное от насилия усмирение людей, чтобы последние не становились жертвами военных конфликтов и войн. Она должна давать надежду, показывать большим и малым народам (нациям) путь к примирению в неизбежно возникающих между ними конфликтах; обеспечивать защиту суверенности и государственности.
Криминология войны как научная теория преступности войны и преступности, обусловленной войнами, не должна выстраиваться на национальной основе, а, что ещё хуже – на национально-олигархических приоритетах власти.
Дорогой Сергей Федорович! С 75-летним юбилеем! Здоровья, новых творческих свершений, побольше криминологического ощущения и признания того, что война – это не состояние мира, а всего лишь надежда к миру. И вот эта надежда и есть предметный фокус криминологической теории войны.
Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия)[57]
О военной подотрасли политического преступностиведения
(Становление и будущность)
Страшна не паутина, а паук
Русская пословица
Люди, не ищите взаимопонимания, оно возможно, разве что при кораблекрушении. Да и то, если в спасательной шлюпке всем достаёт места[58].
– Знайте!
Она не погибнет, Россия.
Они всколосятся, – верьте!
Поля её золотые.
И мы не погибнем – верьте!
Но что нам наше спасенье:
Россия спасётся, – знайте!
И близко её воскресенье[59].
1 июня сего года Санкт-Петербургский международный криминологический клуб вместе со всеми преступностиведами постсоветского пространства чествует 75-летие доктора юридических наук, профессора, одного из учредителей и почётного профессора нашего клуба Сергея Фёдоровича Милюкова!
Известный учёный Сергей Фёдорович вносит весомый вклад в науку о преступности. Дорогого друга от души поздравляю с юбилеем, желаю здоровья и продолжения творческих свершений!
Война в центре внимания. На рубеже столетий криминологический клуб возглавил авангард теоретического и отраслевого развития науки о преступности. В это же время больная планета дышала войной. США во главе руководимой ими коалиции (Британия, Австралия, Польша) обрушили агрессию на суверенный Ирак (2003), на российском Черноморье[60] началась специальная военная операция по защите соотечественников (начиная с 24.02.2022), Израиль развязал очередную агрессивную войну против Палестины (2023). Параллельно нарастают потенциальные угрозы новых военных столкновений: опасность развязывания Соединёнными Штатами Америки агрессии против Ирана и даже против Китая (!). Уже разгоревшиеся конфликты плюс тлеющие очаги ставят мировое сообщество на грань третьей мировой войны. Во всех этих событиях, сливающихся в единый болезненный мировой процесс, несомненно имеется преступная сторона, требующая криминологического осмысления, чем и занялся клуб в лице А. П. Данилова (2023), В. Н. Орлова (2025), С. Ф. Милюкова (2025) и др. Автору настоящих слов в условиях тлеющий планетарной войны выпала миссия теоретического оснащения этого фланга политического преступностиведения.
О предмете военного преступностиведения. С. Ф. Милюков к предмету, как он её называет, военно-полевой криминологии относит причины и ход удачных и неудачных для России войн и конфликтов, их влияние на состояние, структуру и динамику воинской и общеуголовной преступности, а также предупреждение соответствующих категорий преступлений[61]. Уточним: речь должна идти не о войнах и вооружённых конфликтах в целом (это дело большой политологии), но лишь об их преступной составляющей.
Стало быть, в предмете военной криминологии усмотрим преступность войн и вооружённых конфликтов, её причины и противодействие ей. Имея в виду идею государственной виктимологии, ранее высказанную у нас в клубе В. Н. Орловым[62], включим в предмет военного преступностиведения также виктимность государства.
Теперь следует определить место военной криминологии в структуре современного преступностиведческого знания. Для того, чтобы сделать это грамотно, надо опереться на теорию общественной структуры, конечно, имея в виду разработки Никласа Лумана. Знаменитый философ из Билефельда не без основания утверждал, что «теория общества является теорией всеохватывающей социальной системы, которая включает в себя все другие социальные подсистемы»[63]. Его воззрения для нынешнего преступностиведения весьма значимы. А. П. Данилов рассуждает об активной фазе войны глобальной олигархической власти (ГОВ) против России и об участии США в военном конфликте на Украине. Следуя системной методологии, он, совершенно верно, усматривает эту преступную деятельность в предмете политической криминологии[64]. Да, конечно, военная преступность (преступность войны: сами военные преступления и их причины) воспроизводится в русле мировой политики. Клуб не может равнодушно созерцать столь опасную для родины преступную деятельность. Благодаря нашим совместным усилиям складывается в составе политического преступностиведения новая его подотрасль.
Преступность мигрантов в ново-капиталистической России. В период ведения военных действий вопросы внутреннего единства требуют повышенного внимания. Как одно из важных направлений укрепления нашего тыла видится мне значительное ограничение притока мигрантов. Состав рабочей силы должен быть урегулирован, исходя из интересов коренных жителей России. Речь идёт прежде всего о двух наших столицах: Москве и Санкт-Петербурге.
Взгляд в будущее. Из моих законотворческих новел не грех напомнить о такой, как право на защиту соотечественников[65]. Что же касается ближайшего будущего, я его связываю с научным осмыслением агрессии Израиля против Исламского мира. Работая в политическом преступностиведении, никогда не следует забывать о сегодняшнем средоточии мирового преступного зла в глобальной олигархической власти.
Ждём Ваши отклики на тезисы доклада, Вы можете присылать их на адрес Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[1] Сергей Фёдорович Милюков – д.ю.н., профессор, соучредитель, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[2] Милюков С. Ф. О научной обоснованности реконструкции военно-уголовного законодательства // Вестник Владимирского гос. университета им. А. Г. и Н. Г. Столетовых. Серия: Юрид. науки. 2023. № 3 (37). С. 45–50.
[3] Милюков С. Ф. Криминологические основы российского военно-уголовного права // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2005. № 2 (9). С.13–20.
[4] Военно-уголовное право Российской Федерации. Общая и особенная части: учебник / Под ред. О. К. Зателепина и С. Н. Шарапова. М.: Изд. Дом «Граница», 2024. 682 с.
[5] Милюков С. Ф. Военно-полевая криминология: концептуальные контуры // Новые, появляющиеся и видоизменяющиеся формы преступности (Долговские чтения) / Под ред. В. В. Меркурьева. М., 2022. С. 72–81.
[6] Милюков С. Ф. Трансформация личности молодого преступника во фронтовых условиях // Проблемы предупреждения преступности несовершеннолетних и молодёжи / Под ред. С. У. Дикаева. СПб., 2023. С. 26–30.
[7] Владимир Николаевич Бурлаков – д.ю.н., профессор, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[8] Милюков С. Ф. Военно-полевая криминология: концептуальные контуры // Новые, появляющиеся и видоизменяющиеся формы преступности (Долговские чтения) / Под ред. В. В. Меркурьева. М., 2022. С. 72–81.
[9] Даци Магомедович Гаджиев – к.ю.н., доцент кафедры уголовного права и государственно-правовых дисциплин Дагестанского государственного университета народного хозяйства (Махачкала, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[10] Шестаков Д. А. Планетарная олигархическая преступная деятельность: девятый уровень преступности // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. № 2 (25). С. 12–22.
[11] В СВО приняли участие свыше 23 тысяч дагестанцев. URL: https://mkala.mk.ru/social/2023/07/12/v-svo-prinyali-uchastie-svyshe-25-tysyach-dagestancev.html?ysclid=m9tsm3eafp336649965 (дата обращения: 23.04.2025).
[12] Ибрагимов Г. Дагестанцы – Герои России, участники СВО. URL: https://xn--80agbkff0byi.xn--p1ai/2024/06/29/dagestantsyi-geroi-rossii-uchastniki-svo/ (дата обращения: 23.04.2025).
[13] Порядка 220 дагестанцев, участвующих в СВО, наградили орденами Мужества. URL: https://dzen.ru/a/Y63w4qq_PRqayZ0s?ysclid=m9tsvj0art522778736 (дата обращения: 23.04.2025).
[14] Путин: «Я ещё сильнее полюбил дагестанцев, видя, как они защищают свою Родину. URL: https://riadagestan.ru/news/politics/putin_ya_eshche_silnee_polyubil_dagestantsev_vidya_kak_oni_zashchishchayut_svoyu_rodinu/ (дата обращения: 23.04.2025).
[15] Одинцов А. Главная тайна СВО: что мешает нашей армии? URL: https://msk.kprf.ru/2022/10/20/225982/?ysclid=m9slei19hy86251756 (дата обращения: 22.04.2025).
[16] Честный ответ Сладкова на неприятный вопрос об СВО: «Что важнее: количество войск или коптеров». URL: https://dzen.ru/a/aALGapmDBXmr-1bV?ysclid=m9slpdt0n7450432148 (дата обращения: 22.04.2025).
[17] Лариса Владимировна Готчина – д.ю.н., профессор, профессор кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[18] Милюков С. Ф. Мир и война отечественной криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 30.05.2025).
[19] Бурлаков В. Н. Несколько соображений по докладу С. Ф. Милюкова. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 30.05.2025).
[20] Шестаков Д. А. О военной подотрасли политического преступностиведения (Становление и будущность). URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 30.05.2025).
[21] Милюков С. Ф. Военно-полевая криминология: концептуальные контуры // Новые, появляющиеся и видоизменяющиеся формы преступности (Долговские чтения) / Под ред. В. В. Меркурьева. М., 2022. С. 72–81.
[22] Гаджиев Д. М. Об актуальности военно-полевой криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 30.05.2025).
[23] Шестаков Д. А. Теория преступности и основы отраслевой криминологии. СПб., Издательство «Юридический центр», 2015. С. 341.
[24] Рагимов И. М., Аликперов Х. Д. Концептуальные основы нового направления в криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 30.05.2025).
[25] Андрей Петрович Данилов – кандидат юридических наук, заместитель президента Санкт-Петербургского международного криминологического клуба (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[26] Милюков С. Ф. Военно-полевая криминология: концептуальные контуры // Новые, появляющиеся и видоизменяющиеся формы преступности (Долговские чтения) / Под ред. В. В. Меркурьева. М., 2022. С. 72–81.
[27] Милюков С. Ф. Мир и война отечественной криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 11.06.2025).
[28] Шестаков Д. А. Теория преступности и основы отраслевой криминологии. СПб., Издательство «Юридический центр», 2015. С. 379.
[29] Шестаков Д. А. Криминология: Новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные законы и криминогенное законодательство. Противодействие преступности в изменяющемся мире. СПб., 2006. С. 375–380.
[30] Иншаков С. М. Военная криминология. Учебник. М. Военный университет, 2001.
[31] Например, Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. Из. 2-е, перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005.
[32] Милюков С. Ф. Мир и война отечественной криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 09.06.2025).
[33] Данилов А. П. О криминологии государственной безопасности и текущих угрозах российскому государству. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/481-antigosudarstvennaya-kriminologiya (дата обращения: 11.06.2025).
[34] Орлов В. Н. Антигосударственная криминология (криминоантигосударствология) – новая подотрасль криминологии: концепция и основные идеи. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/481-antigosudarstvennaya-kriminologiya (дата обращения: 11.06.2025).
[35] Шестаков Д. А. Криминология: Новые подходы к преступлению и преступности: Криминогенные законы и криминогенное законодательство. Противодействие преступности в изменяющемся мире. СПб., 2006. С. 375.
[36] Шейкина А. Бывший премьер России назвал нанёсшего удар по обороноспособности министра обороны. URL: https://lenta.ru/news/2025/05/19/byvshiy-premier-rossii-nazval-nanesshego-udar-po-oboronosposobnosti-ministra-oborony/ (дата обращения: 11.06.2025).
[37] Руслан Валериевич Закомолдин – кандидат юридических наук, доцент, почётный работник высшего профессионального образования РФ, член Российской криминологической ассоциации им. А. И. Долговой, научный сотрудник НИИ Университета прокуратуры РФ (Москва, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[38] Наталья Ивановна Кузнецова – к.ю.н., доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Московской академии Следственного комитета имени А. Я. Сухарева (Москва, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[39] Милюков С. Ф. Военно-полевая криминология: концептуальные контуры // Новые, появляющиеся и видоизменяющиеся формы преступности (Долговские чтения) / Под ред. В. В. Меркурьева. М., 2022. С. 72–81.
[40] Милюков С. Ф. Военное направление политической криминологии. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 29.05.2025).
[41] Милюков С. Ф., Кузнецова Н. И. Война как экологическая катастрофа: стратегии минимизации // Государство и право. 2023. № 7. С. 178–184. Милюков С. Ф., Кузнецова Н. И. Экологические последствия вооружённых конфликтов //
Воронежские криминалистические чтения. 2023. № 26. С. 58–65.
[42] Ильхам Мамедгасанович Рагимов – президент Ассоциации юристов Черноморско-Каспийского региона, иностранный член Российской Академии наук, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Азербайджана; e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[43] Ханлар Джафарович Аликперов – член Президиума Ассоциации юристов Черноморско-Каспийского региона, доктор юридических наук, профессор; e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[44] При этом под словосочетанием «военные конфликты» мы будем подразумевать форму урегулирования межгосударственных или внутригосударственных противоречий с применением военной силы для достижения определённых целей. Как известно, военные конфликты разделяются по типам: война; вооружённый конфликт; вооружённые акции; вооружённые инциденты; вооружённые провокации. Подробно об этом см.: Махонин В. А. Вооружённые конфликты: понятия, классификация, причины возникновения // Журнал «Военная мысль». 2010. № 12. С. 3–15. С 2022 г. этот перечень дополнился новой формой – «специальная военная операция» (СВО).
[45] Милюков С. Ф. Военное направление политической криминологии. URL: https://www. criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 27.04.2025).
[46] Там же.
[47] Там же.
[48] Леонид Борисович Смирнов – доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права РГПУ им. А. И. Герцена, профессор кафедры уголовного права РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[49] Милюков С. Ф. Военное направление политической криминологии. URL: https://www. criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 04.05.2025).
[50] Валентин Станиславович Харламов – д.ю.н., доцент, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[51] Рагимов И. М., Аликперов Х. Д. Концептуальные основы нового направления в криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 15.06.2025).
[52] Устав Международного Военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси. URL: https://docs.cntd.ru/document/901737883 (дата обращения: 15.06.2025).
[53] Милюков С. Ф. Мир и война отечественной криминологии. URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 15.06.2025).
[54] Гроций Г. О праве войны и мира. М.: Ладомир, 1994. С. 44.
[55] Шестаков Д.А. О военной подотрасли политического преступностиведения. Становление и будущность). URL: www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 15.06.2025).
[56] Владимир Михайлович Хомич – д.ю.н., профессор, заслуженный юрист Республики Беларусь, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Белорусского государственного экономического университета (Минск, Республика Беларусь); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[57] Дмитрий Анатольевич Шестаков – д.ю.н., профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, соучредитель и президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий криминологической лабораторией РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[58] Шестаков А. А., Шестаков Д. А. Убежище. Избранная проза. Т. 10. СПб.: Алеф-Пресс, 2016. С. 84–85.
[59] Гиппиус З. Н. Нет / Её: Последние стихи. СПб., 1918.
[60] Как Прибалтика, так и Черноморье (Причерноморье) охватывает немалые территории, примыкающие к морю.
[61] Военное направление политической криминологии. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/487-voennoe-napravlenie-politicheskoj-kriminologii (дата обращения: 07.04.2025).
[62] Орлов В. Н. Антигосударственная криминология (криминоантигосударствология) – новая подотрасль криминологии: концепция и основные идеи. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/481-antigosudarstvennaya-kriminologiya (дата обращения: 07.04.2025).
[63] Луман Н. Общество как социальная система. М.: Логос, 2004. С. 42.
[64] Данилов А. П. Политическая криминология об активной фазе войны глобальной олигархической власти против России (2022 – наст.). URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/465-vojna-globalnoj-oligarkhicheskoj-vlasti-protiv-rossii (дата обращения: 09.04.2025). Выжимка из доклада от 15.12.2023. Доклад сделан на беседе Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, состоявшейся в Санкт-Петербургском институте прокуратуры.
[65] Законотворческие предложения Д. А. Шестакова. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/nashi-zakonotvorcheskie-predlojeniya/336-2018-05-20-10-16-07 (дата обращения: 08.04.2025).